У каждого, наверное, есть такие больные места, ситуации, которые переносить сложнее, чем другие неприятности вроде бы сравнимого масштаба, и по избыточной, болезненной реакции на них всегда особенно хорошо видно, что состояние не ахти.

Пожалуй, первой строчкой моего личного хит-парада идёт необходимость переделывать уже сделанную работу. Например, если что-то стряслось и результат оказался потерян. То есть внеплановым образом сделать что-то подобное и равное по объему - да, напряжно, и может быть досадно, и тяжело начать, но в целом нормально же, просто надо как-то собраться и сделать. Но вот когда то же самое по второму кругу - это почти катастрофа, и непонятно, как за это браться, сидишь себе, раскачиваешься туда-сюда и шепчешь "две пули в голову, пожалуйста". И чем больше фоновая усталость и общий непорядок, тем больше ужаса и оцепенения. Что-то другое прошло бы ровно, а вот это выбьет из колеи и сиди потом, дыши носом.

Ну я сижу.

"Мои часы остановились полвека назад. Я пытался починить их, до сих пор пытаюсь, но они не идут. То ли пружина ослабла, то ли дело во мне.

Обычная история: жил один человек. Жил, жил, пока не умер. Иной бы сказал: был, да весь вышел - и попал бы пальцем в небо. Вышел, да не весь. Я умер, и я продолжаю существовать.

Мое сердце остановилось полвека назад. Когда я открыл глаза, я был уже какое-то время мертв. Тело оказалось заметно тронуто тлением, и все же я открыл глаза и поднялся. Мне некого было спросить, что со мной. Как знать, может, наука - или религия? - могли бы дать ответ, но я точно не пойду ни к учёным, ни к попам. Я вообще стараюсь отсюда не выходить. Здесь моя нора, моё убежище, приют для старых, сломанных вещей, переживших своё время - я собирал их по всей округе, в домах под снос, по подвалам и свалкам. Теперь и у них, и у меня есть дом. Вот только часы мои не идут.

Не знаю, что сейчас там, снаружи. По правде сказать, я давно уже не выходил на поверхность.

Я закрываю глаза, но не вижу снов. Только мерное, далёкое тиканье на пределе слуха."




( Если бы только удалось их починитьCollapse )

Модель и автор всей истории - myrngwaur
Декорации, постановка, фото - lindal
Грим, обработка и некоторые идеи мои
И спасибо luthiele за неоценимую помощь в качестве ассистента и вообще моральную поддержку.

Вчера у  yyutaя прочла невероятной силы стихотворение Red 2 the Ranger :

Море трав 
От века не ведает море трав 
Ни плуга, ни колеса 
И рядом ступает, уши подняв 
Призрак лохматого пса 

Вечно колышется море трав 
Волнами на ветру
Таким, наверное, будет рай 
В день, когда я умру 

Ходят над травяным ковром 
Безудержные ветра 
Здесь не построить ни гроб, ни дом 
Не развести костра 

Призрак собаки идет со мной, 
Он бесплотен и слеп.
Травы смыкаются за спиной, 
И пропадает след 

И не отыщешь пути назад, 
Разве что сделав круг 
Таким, наверное, будет ад 
В день, когда я умру 

Грешным ли, праведным был в миру 
Деревьев, огня и льда — 
Знаю, что в день, когда я умру,
 Я возвращусь сюда 

И адское пекло, и райский сад — 
Зеленые небеса, 
Но если окажется — это ад, 
То рядом не будет пса... 

Редко такое бывает, чтобы случайно, едва не на бегу прочитанное стихотворение - так попадает, до дрожи, до мурашек по хребту. Будто каким-то чуждым, нездешним ветерком потянуло от этих строк, засквозило тревожно, навылет, будто приоткрылась узкая щель, трещина в привычном порядке вещей, будто плеск и шелест травяных волн эхом замер где-то на грани слышимого. Перечитала раз, и два, и три раза перечитала, а потом ещё долго сидела, глядя перед собой, и отчётливо видела:  

Бедная моя голова, моя бедная, глупая, лысая голова. Нельзя мне читать стихи, вот что.

я ужасно, ужасно боюсь зимы. Каждый раз мне кажется, что я её просто не переживу. Холод для меня - не просто физическое состояние,вымерзают мысли, чувства, всё во мне, что билось, жило и двигалось, погружается в самый настоящий анабиоз. Анабиоз, летаргия, паралич какой-то, и не хочется подходить к окну, сил нет выйти из дому. Если уж решилась, если пришлось, то выходишь - не собой: под ворохом одежды, и на морозе стынут губы, меняется мимика, голос свой не узнаёшь, пальцы не гнутся. И снег, снег везде. Самое жуткое, когда ещё и солнце выходит: слепит сверху, слепит снизу, какая-то круговерть бликов и теней... Никогда не сомневалась, что цвет смерти - белый. И - я люблю осень, очень люблю. Но осень - всегда обречённость, летом о зиме не думаешь, а сейчас каждый день, каждый час приближают к страшной зиме, к времени, когда надо будет просто сцепить зубы и переждать, дотянуть, дотерпеть до весны. Середина сентября, а мне уже тоскливо как-то.